"Ни с кем нации не обходятся с таким позорным пренебрежением, как с героями войны."
"Спасение невозможно без любви."
"И мы не можем презирать того, кого искренне жалеем, или сторониться того, кого любим."
"Жалость - разновидность любви, которая ничего не требует взамен и потому является своего рода молитвой. А по усопшему всегда надо помолиться. Замолкнувшее сердце, застывший купол не дышащей груди, оплывшие свечи глаз требуют молитвы. Каждый умерший - это разрушенный храм, и, глядя на него, мы должны пожалеть его и помолиться за него."
"Сказать, что у человека в душе, можно лишь после того, как начнешь отнимать у него одну надежду за другой."
"Это невыкричанные моменты нашей жизни остаются с нами, спрятанные в самом укромном уголке сердца, куда любовь приползает умирать, как забиваются в глухую чащу умирающие слоны. Только там наша гордость позволяет себе выплакаться."
"Кадербхай говорил, что если мы завидуем чему-то достойному, стремясь подняться до него, это приближает нас к мудрости. Я надеюсь, что он был не прав. Я надеюсь, что это приближает к чему-то большему, потому что с того момента у тюремной решетки я прожил целую жизнь, но по0прежнему завидую примирению Ананда с судьбой и мечтаю о таком же примирении всем своим покалеченным и мятущимся сердцем."
"Фанатизм - это противоположность любви, - провозгласил я, вспомнив одну из лекций Кадербхая.- Как-то одни умный человек - мусульманин, между прочим, - сказал мне, что у него больше общего с разумным, рационально мыслящим иудеем, христианином, буддистом или индусом, чем с фанатиком, поклоняющимся Аллаху. Даже разумный атеист ему ближе, чем фанатик-мусульманин. Я чувствую то же самое. И я согласен с Уинстоном Черчилем, сказавшим, что фанатик - это тот, кто не желает изменить свои взгляды и не может изменить тему разговора."
"Когда мы по-настоящему любим кого-нибудь, то сначала больше всего боимся, что он разлюбит нас. Но на самом деле нам надо бояться, что мы разлюбим его, когда он умрет и оставит нас. "
"Один воин-моджахед как-то сказал мне, что судьба дарует нам в жизни трех учителей, трех друзей, трех врагов и три большие любви. Но все двенадцать предстают в других обличьях, и мы никогда их не распознаем, пока не влюбимся, не бросим и не сразимся с ними. "
"Для некоторых мужчин слезы хуже, чем побои: рыдания ранят их больше, чем башмаки и дубинки. Слезы идут от сердца, но иные из нас так часто и так долго отрицают его наличие, что, когда оно начинает говорить, одно большое горе разрастается в сотню печалей. Мы знаем, что слезы - естественное и хорошее душевное проявление, что они свидетельство силы, а не слабости. и все же рыдания вырывают из земли наши спутанные корни; мы рушимся, как деревья, когда плачем."
"Как можно было объяснить, что некая небольшая, но упорная часть моего сознания с ужасом допускала, что он был Сапной, но при этом я продолжал его любить."
"Любовь нельзя убить. Ее не убьешь даже ненавистью. Можно задушить внутри себя влюбленность, нежность и даже влечение. Ты можешь убить все это или превратить в прочно застывшее, свинцовое сожаление, но саму любовь ты все равно не убьешь. Любовь - это страстный поиск истины, иной, чем твоя собственная, и стоит тебе один раз ее почувствовать, не обманывая себя, во всей полноте, и она останется навсегда. Каждый акт любви, каждый момент, когда сердце обращается к ней, - это часть вселенского добра, часть Бога или того, что мы называем Богом, а уж он-то не умрет никогда."
Комментариев нет:
Отправить комментарий